История Рождества начинается с путешествия.

Властелин мира решил однажды сосчитать своих бесчисленных подданных. Почему-то  все властелины очень любят оглядывать их со своего трона. Их всегда снедает любопытство дознаться: сколько же душ  на  Земле  признают  себя рабами кесаря? Чем больше насчитается подданных, тем  больше власти. Чем больше  власти, тем  больше раздувается вширь и ввысь его гордое кесарево "я". Считая  свои владения, он как бы вырастает до того, что,  кажется,  умещает  в  себе  все свои неохватные земли и все моря и всё, что в них, но,  главное, все необозримые человеческие стада. И пусть эти стада блеют от восторга, страха и умиления, ощутив себя под единой  пятой. Пусть  поклонятся  они  перед  статуей или  портретом императора,  принимающего  себя за бога и служащего  главным  жрецом у него. Перепись - лишь один из обрядов или, скорее,  карнавальных действ культа власти.

 

А вообще, очень знакомая картина, не правда-ли? И у нас города и веси наполнились названиями и памятниками людей, имена которых сейчас не знают дети. Но это имя знает каждый. Знает не умом, но сердцем. Иисус Христос.

Так  начинается история спасения мира: вышло повеление от римского цезаря Октавиана Августа, и некий мало  кем знаемый плотник, где-то на дальнем краю империи, собирает своих,  отправляется  в путь...  Уж не одна тысяча властелинов сменится с той поры,  и  о славных деяниях их мы когда-то где-то читали, но вот уже  двадцать столетий мы не перестаем вглядываться вослед одному-единственному семейству, идущему в Вифлеем...  Приход  Спасителя  на  землю был предельно незаметным, может быть, для того,  чтобы,    словно    по  контрасту,    ярче  всех   осветить    собой  как человеческую историю, так и глубину каждой верующей души.

Так близка была мечта объединить весь мир в руках одного человека. Но в мир приходит Истинный Царь. И Царство Его – в сердце человеческом.

Для  любого  агностика  или  атеиста, хочет  он  того или нет,  связаны на всю жизнь два понятия,  которые на первый взгляд весьма далеки друг от друга: беззащитный ребенок и   могущественная Сила, создавшая звезды. Инстинктом и  воображением он соединит их даже тогда, когда разум его не увидит в  этом  смысла.  Для  него  всегда будет Свет Божественности и благодати в изображении матери  с ребенком.

Связывать  Бога  с  младенцем  ничуть  не  логичней,  чем  связывать закон земного тяготения с играющим котёнком. Но для нас они связаны Рождеством,  потому что мы  -  христиане. Это сочетание  меняет  в корне наш взгляд на мир.  Тот, кто  знает  это, отличается от незнающего. Да, в Вифлееме поистине сошлись противоположности.

Рождение в пещере – и воскресение в пещере – как знак нашего спасения.  И храм можно сравнить с библейской пещерой, ибо в нем происходит духовное рождение человека в Таинстве Крещения, и духовное Воскресение в Таинстве Приобщения к Богу, в Таинстве Евхаристии, в Таинстве Причастия.

Ибо  каждая душа,  принимающая грядущего в мир Младенца,  становится  в  тот  день  образом  Вифлеема,  со светлой тайной вертепа и яслей,  заключенной в ее глубине.

Первыми  очевидцами  и  свидетелями   Его  прихода    были   пастухи  той  страны, которые, по словам евангелиста Луки, "держали  ночную стражу у стада своего".

"Вдруг  предстал  им  Ангел  Господень и слава  Господня  осияла их;  и убоялись  страхом  великим.   И   сказал   им  Ангел:  не бойтесь,  я  возвещаю  вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне  родился  вам  в  городе  Давидовом  Спаситель,  Который есть Христос  Господь;   и вот  вам знак:  вы найдете Младенца в пеленах, лежащего  в яслях".                                            
Множество  разных откровений услышало с тех пор человечество, но вот  уже более двух тысяч лет вслед за пастухами одно поколение за другим  вслушивается  в  эту  весть  и  все не может ей надивиться. Из этого  радостного,  ликующего  удивления,   из  слов,  принесенных Ангелами  и  тотчас  ставших  понятными, из молитвенного опыта древней Церкви,  впитавшей  в  себя  и  ликование, и невыразимо безмолвное созерцание  чуда, сложился праздник Рождества.

Рождество - это вступление невидимого мира в наш, видимый,  это  нисхождение  Творца  к  творению  ради  любви  к нему. Это праздник  встречи  с  Господом,  что приходит к нам "нас ради человек и нашего  ради  спасения", как говорит Символ веры. И всех вместе,  и каждого  в  отдельности  те  же  Ангелы  призывают выйти Ему навстречу, чтобы  приготовить себя  к  этой  вести,    чтобы   суметь вместить  в себя  ее  радость. В этот день мир христианский вспоминает слова пастухов:  "пойдем  в  Вифлеем  и посмотрим, что там случилось, о чем возвестил  нам  Господь". И не только вспоминает. Река людей, текущая  к  вертепу и Вифлеемским  яслям,  никогда не пересыхает.  Течет  она  и в наши дни, принимая в себя притоки со всей планеты.

Как мы знаем, дух без свободы — ничто. И поэтому, оберегая свободу каждой души, Господь приходит в мир таким образом, чтобы человек имел право и свободу повернуться к Нему спиной или открытым сердцем. Христос приходит в тишине. "В молчании Бог произносит Свое Слово", — сказал мудрец. В этой тишине можно Его услышать и узнать каждому из нас. И хотя жизнь наша очень бедна этим молчанием  — у нас много шума, суеты  — мы должны вырывать для этого молчания хоть немного, чтобы почувствовать, как Бог произносит в нас Свое Слово.

Он рождается для того, чтобы быть на земле, быть с людьми, но Он приходит свободный и становится беззащитным. В этом тайна Креста и христианства — Он беззащитен, и только настоящая открытость сердца может нас привести к Нему. Он бесконечно могущественен, но в это мгновение Он бесконечно слаб, потому что Он хочет, чтобы мы не испугались Его. Потому что, если мы боимся, никакой цены не имеет ни наша вера, ни наша любовь. Но любовь побеждает страх.

И тогда становится понятным, что же имел в виду пророк, когда говорил о том, что Избавитель придет тихо и незаметно, что Он не сломает надломившейся трости, не угасит льна, который дымится и вот-вот погаснет. Тихо и незаметно. И результатом будет то, что есть в третьем пророчестве Исайи: "Лев ляжет рядом с ягненком". Исполнение этих слов пророка мы видим в жизни Церкви, куда приходят самые разные люди, и невинное дитя, и раздавленный жизнью и грехами старик, и каждому есть место, ибо возляжет лев рядом с ягненком. Будем как ягнята, как послушные воле Пастыря овечки, послушные воле Творца дети. А какая воля Творца? Отдать Ему свою жизнь! Не кусочек, не десятую часть, а всю жизнь наполнить без остатка служением Богу и ближним. В этом радость и счастье для человека, когда он видит, что его труд нужен людям и угоден воле Божией.

В мировом, космическом, во вселенском масштабе  — это только грядущее. Но вот вся тайна нашей веры в том, что она совмещает грядущее с сегодняшним, что Царство Божие — оно ожидаемо, и оно здесь. И поэтому эта метаморфоза — лев ляжет рядом с ягненком  — эта метаморфоза будущего, метаморфоза преображенного творения, где уже не будет взаимной неприязни между людьми..

И мы будем знать, что Господь к нам пришел, когда в нас утихнут хищные звери, когда прекратится внутренняя война, взаимное уничтожение и восстание темных стихий внутри нас. Вот это и будет мир в людях доброй воли, "в человецех благоволение".

Слова эти вам всем знакомы. Именно о них пели ангелы. Значит, Бог дает нам мир! Он посылает этот внутренний мир в самое средоточие бурной и накаленной жизни. Но Он посылает его не просто так, а людям доброй воли, то есть тем, кто стремится к этому, кто хочет, кто упорно стоит у двери и ждет, когда Он откроет и когда мы сможем сказать: «С нами Бог! Приди, Господи, к нам, будь нашим Гостем в этот Рождественский день».

В вифлеемском парадоксе есть дух мятежа. Трудно выразить, как  изменила  саму идею закона и отношение к  отверженным   мысль  о Боге,   рожденном  вне общества.

Личность  стала  ценной  в  том особом смысле, в каком не может быть ценным  орудие,   и  человек  не мог более  быть рабом для  человека.  Эту  сторону Рождества  предание справедливо связывает с пастухами - крестьянами, которые запросто беседовали с Владычицей небес. И они оказались ближе к Богу, чем мыслители, рассуждающие о божественной природе и не имеющие ни капли веры и желания жить по этой вере.

Пастухи нашли не философскую систему или учение. Они нашли младенца. И отныне в каждом младенце есть эта перспектива развития, эта возможность стать гораздо больше, чем его родители, раздвинуть рамки обыденности. Дать миру что-то новое. Принести в этот мир любовь к ближним, милосердие, отдать себя этому миру. А мир распнет его! Но и Христа мир распял, и только потому мы его помним, а облеченного властью и силой Октавиана Августа, владыку и императора Великой Римской Империи – почти забыли. И помнят лишь в связи с евангельскими событиями.

Бог говорит человеку в Библии правду о нем самом, а человек корчится от этой правды, она режет его гордость, ранит его сердце, проникает в самую душу. Она переворачивает его жизнь.

Богослов 3-го века Тертуллиан сказал: Бог стал младенцем – это невозможно выдумать, и потому это несомненно. Никто не воскресал из мертвых, и значит, в воскресении Христовом явственно видна рука Бога, восстанавливающего гармонию во Вселенной. Credo qui absurdum  - Верую, ибо невозможно. Невозможно и невместимо с точки зрения логики. И тем не менее, несмотря на это кажущееся противоречие, не день рождения великого римского императора празднует вот уже две тысячи лет весь мир, но день рождения Иисуса, сына Марии, плотника из Назарета, принесшего в нашу жизнь Благую Весть.

С Рождеством Христовым!